Предисловие

Парижск… Конечно, искать на карте такой город не нужно. Его не существует. Есть Париж, столица Франции, город, о котором известно, что он «стоит мессы». Город, где спрессовалась многовековая история как самой Франции, так и тех людей, которые в разные времена оказались к ней причастны. Среди них было немало русских.

Разумеется, невозможно в наши дни говорить о некоем «русском Париже», как о том, который существовал в 20-е — 30-е годы прошлого века, когда сюда стянулись тысячи эмигрантов из пореволюционной России, когда, скажем, в цехах автомобильных заводов «Рено» русская речь звучала не реже, чем французская, когда с представлением «парижский таксист» связывался образ россиянина-эмигранта, ставшего лихачём-водителем (никто, кстати, ещё в русской литературе не поведал столь глубоко о людях этой профессии, как Гайто Газданов в своей книге «Ночные дороги», во многом биографической), когда где-нибудь в 15-м или 16-м (ныне весьма престижных, а в ту пору далёких от этого) районах можно было встретить Бунина, Зайцева, Ремизова, Гиппиус и Мережковского, Ходасевича, Цветаеву, Георгия Иванова или Константина Коровина… Пёстрый, со своей тогдашней, образно говоря, принесённой на подошвах беженцев многоликой, многоталантливой Россией, тот Париж исчез с началом Второй мировой войны, оккупации Франции; в послевоенные годы так называемая «вторая волна» эмигрантов не обладала таким же мощным духовным и культурным потенциалом, как «первая», и в лучшем случае старалась сохранить то, что получила в наследство от предыдущей.

«Третья волна» эмигрантов из СССР (в основном в 70-е — 80-е годы) была в количественном отношении относительно невелика, весьма политизированна, несла на себе печать не столько России, сколько советского государства со всеми присущими ему особенностями… В отличие от «второй волны», она сумела создать свои собственные печатные издания (журналы «Континент» и «Синтаксис»), оживить и значительно изменить характер созданных ранее (журнал «Вестник РХД», газета «Русская мысль»). В немалой мере этому, а также вообще оживлению русского культурного пространства содействовали приехавшие тогда в Париж такие писатели, как Максимов, Виктор Некрасов, Галич, Синявский, Эткинд, художники Рабин, Целков, Шемякин, люди искусства — Ростропович, Вишневская… «Третья волна» россиян в Париже при этом сохранила прочные связи с теми, кто остался на родине, но испытывал те или иные трудности в свободе творческого выражения, хотя и имел при этом репутацию выдающихся личностей. Так, с этим «эмигрантским» русским Парижем не боялись общаться приезжавшие сюда и выступавшие Окуджава, Высоцкий, Ахмадулина… В Париже, как до́ма, бывали обосновавшиеся в других странах Бродский, Тарковский…

Однако перестройка и распад СССР поставили точку над самой идеей широкой эмиграции. Россияне получили возможность выезжать из своей страны, возвращаться. Те, кто в 90-е годы выбрал новым своим местом жительства Париж — ибо речь тут в первую очередь о нём, — не обязательно оказались вынуждены утратить своё жильё на родине, паспорта… Жизнь человека, впрочем, не определяется только его социальным и гражданским статусом. Можно жить в Париже, говорить по-французски, но при этом сохранять свои русские корни, свою данную судьбой культуру.

Именно это объединяет в первую очередь авторов настоящего сборника, с улыбкой, но без иронии, назвавших Париж «Парижском», то есть на русский лад. Без нажима, мягко, с теплотой.

В прозе, поэзии, в размышлениях их не нужно искать некую общую идеологическую платформу, и в действительности они люди с разным жизненным опытом. Общее же — Россия. Русское живое слово. Душа. Культура. То есть всё то, что они рассматривают как неотъемлемую часть своего существования. Всё то, что имеет особую значимость для каждого во французском, шире — европейском, языковом, архитектурно-пейзажном, духовном контексте.

Сборник «Из Парижска. Русские страницы» не следует рассматривать как некое представительное, претендующее на широту отражение русской литературной жизни в сегодняшней Франции (где, надо отметить, нет сейчас ни одного русского издательства), но как часть её или, если угодно, как несколько фрагментов из витража, общий рисунок которого куда-то затерялся, составить точное представление о котором сложно.

Книга эта, очевидно, не появилась бы в своём настоящем виде в свет, если бы не случайное, вернее, счастливое стечение обстоятельств: на одном из творческих вечеров в Париже, в котором принимали участие многие из представленных здесь авторов, побывал гость из России, Осман Геннадьевич Купеев. Судя по всему, впечатление от услышанного у него осталось самое радужное, и, узнав о реальных проблемах, он предложил свою бескорыстную спонсорскую помощь в издании сборника. Таким образом, «Из Парижска. Русские страницы» — не только коллективная творческая акция русских, живущих сейчас в столице Франции, но и щедрый дружеский жест одного из их земляков.